В фестивале науки «Кстати» принял участие главный редактор справочно-информационного портала «Грамота.ру» кандидат филологических наук Владимир Пахомов. Специально для читателей портала Тымолод.рф он рассказал, почему лингвисты не бьют тревогу из-за изменений в языке:
Изменения в языке происходят постоянно. Недавно мы открыли в Москве лекторий «Грамотные понедельники» – каждые две недели ведущие российские лингвисты читают лекции о русском языке. Первую лекцию прочёл известный языковед Владимир Плунгян, он рассказывал о том, портится ли русский язык. Владимир Александрович сказал очень точные слова: «Изменения в языке не бывают плохими. Язык не становится лучше или хуже – он становится другим. Как переход весны в лето не означает, что весна портится – просто наступает другое время года». Изменения в языке происходили всегда, происходят сейчас, и всегда будут происходить. Это факт.
Что изменилось в нашем языке за последние годы?
За последние два–три десятилетия в русский язык пришло огромное количество иноязычных слов – в основном, из английского языка. Но ведь и в нашей жизни за это время произошли колоссальные изменения. Мы живем в компьютерную эпоху, в век глобальных информационных технологий. Для обозначения новых реалий потребовались новые слова. Такое нашествие иноязычной лексики для нашего языка не уникально: нечто подобное происходило во времена Петра I. Многие лингвисты сравнивают ситуацию с той эпохой, когда произошёл коренной перелом жизни, было прорублено окно в Европу и в русский язык хлынули слова из немецкого и голландского, а позже – из французского языка. Заимствования из английского многих пугают, и многие хотят поставить какой-то шлагбаум, какой-то заслон, какой-то запрет, но это бесполезно!
«Всё, что языку нужно – останется, несмотря на запреты, а всё, что не нужно, – уйдёт, даже если мы будем стараться это удерживать». |
А на грамматике это как-нибудь сказалось?
В грамматике стали происходить интересные процессы: под влиянием английского языка у нас появились конструкции, в которых нет согласования в падежах, в которых не склоняется то, что должно было бы склоняться. Хороший пример приводит лингвист Ирина Левонтина: «йогурт земляника – малина». Таких конструкций раньше не было, раньше бы сказали: «землянично-малиновый йогурт».
Подобные непривычные конструкции привнесли и соцсети: например, я отмечаю, что лечу в Новосибирск, а отображается это так: «Владимир Пахомов путешествует в Новосибирск из Международный аэропорт Домодедово» – вот такой конструктор. В английском языке словоизменение в этом случае не требуется, поэтому оно и не заложено в соцсети.
Ещё одно любопытное изменение, на этот раз не связанное с заимствованиями, – использование частицы «то» там, где она абсолютно не нужна. Вместо фразы «Он сказал, что…», сейчас используется «Он сказал то, что…» или вместо «Я узнал, что…» – «Я узнал то, что…». Совершенно непонятно, откуда здесь взялось «то» и зачем оно нужно. Лингвисты привыкли не давать оценок изменениям в языке, поэтому как лингвист я скажу, что это явление интересное, а как носитель языка – что явление это раздражает.
Наносят ли заимствования вред языку, как принято считать?
У людей постоянно возникают споры о роли заимствований, потому что многие даже не подозревают, сколько в русском языке иноязычных слов. И не только в русском. Английский язык, например, наводнен заимствованиями из других языков, но это не мешает ему быть сейчас главным языком международного общения.
Языки постоянно обмениваются словами. Во все времена русский язык был открыт для других языков и многие слова из этих языков заимствовал. Колоссальное количество слов, которые сейчас нам кажутся исконно русскими, пришли в разное время из других языков. Родное мне слово «грамота» пришло из греческого, «ябеда» – из скандинавских языков, даже «хлеб», предположительно, заимствован из языков германской группы. Слово «изъян» – уж здесь-то кто заподозрит чужеземное происхождение? Но это существительное восходит к персидскому «зийан» – «ущерб, убыток». Если покопаться – не так уж много будет исконных слов. Другое дело, эти слова настолько кажутся нам привычными, что никого не раздражают. Когда говорят об искоренении заимствованных слов – разумеется, говорят не о них, а о словах наподобие «юзер», «уик-энд», «флешмоб» и т. д. Но ведь и «грамота», и «ябеда», и «хлеб» когда-то тоже были недавними заимствованиями и, возможно, кого-то раздражали.
Иноязычные слова не нравятся некоторым носителям языка еще и потому, что в их произношении, написании, употреблении сохраняются нехарактерные для русского языка черты. Мы отличаем их на письме от исконных слов, например «ёжик» пишем через букву «ё», а «майонез» – через сочетание «йо». Многие иноязычные слова держатся особняком в русской грамматике. Например, слово «пальто» в русском языке уже столько времени, а до сих пор не склоняется, хотя Корней Чуковский в своей книге «Живой как жизнь» высказывал предположение, что «пальто» обрусеет до такой степени, что будет склоняться. Особенности есть и в произношении иноязычных слов. Например, на конце слова не происходит оглушения согласных: произнося слово «ёж», мы говорим [ш] на конце, а в слове «имидж» по орфоэпическим правилам должны сохранять звонкий [ж]. Кроме того, с иностранными словами вечно возникают орфографические проблемы. Пока слово осваивается в языке, оно меняет варианты написания. Может пройти немало времени, прежде чем слово освоится в языке, получит прописку в словаре, устоится в написании и произношении.
Но всё же, иностранные слова с течением времени «обрусевают» и зачем-то вплетаются в русский язык?
Многие иноязычные слова приходят в язык, потому что нет аналогов в русском языке. Тот же «компьютер», например. Но даже если у слова есть полный аналог в русском, язык может оставить его в качестве синонима. Например, «вратарь» и «голкипер» не различаются по значению, но их чередование в тексте спортивного репортажа позволит журналисту избежать тавтологии.
И еще на спортивную тему. Один из моих любимых примеров – слово «гандбол». Его сильно критиковала редактор, переводчик Нора Галь в своей знаменитой книге «Слово живое и мёртвое» (в этой книге, увидевшей свет в 1970-е, собраны многочисленные примеры нарушения нормы и чистоты языка). Нора Галь писала, что «гандбол» вполне можно заменить словосочетанием «ручной мяч», а уж если заимствовать, то в правильной форме «хэндбол». Но, как мы видим, в языке остался именно «неправильный» гандбол. Невозможно предсказать, что останется в языке, а что уйдёт.
Если слово начинает произноситься в русском языке иначе, чем в языке-источнике – это нормально. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Слово в языке осваивается и начинает жить по правилам, принятым в его новом доме. Многие английские слова, которые вошли в язык с ударением на первом слоге, изменили ударение уже в русском языке: «фЕйсбук» стал «фейсбУком», «нОутбук» – «ноутбУком», «бОбслей» – «бобслЕем» и так далее. Сейчас много спорят о слове «маркетинг». Но мы вовсе не обязаны произносить это слово с ударением на первом слоге только потому, что так принято в английском языке. В русском ударение здесь смещается, и сейчас в словарях даны оба варианта – «мАркетинг» и «маркЕтинг». Они конкурируют между собой, слово осваивается в языке. Вполне вероятно, что слово пойдёт тем же путём, что и «ноутбук» с «бобслеем», и правильным произношением станет «маркЕтинг».
«Кстати, слова, входящие к нам из французского, чаще всего сохраняют исконное ударение на последнем слоге, как жалюзи и мармелад». |
Сегодня существует много споров вокруг интернет-сленга. Ваше мнение, как стоит относиться к нему?
Сленг ругали всегда. Молодёжный сленг всегда существовал, просто использовались другие, непривычные нам словечки. Есть те, которые давно забыты, а есть те, которые на некоторое время исчезают и снова появляются в обиходе, например «клёво» и «классно». В моём детстве, в 1980-е, были слова «зыко», «зыкински», они означали то же самое, что и «клёво», но сейчас почти уже забыты. Интернет-сленг ничем от других жаргонов не отличается, он просто заметнее других. Сленг никакого вреда литературному языку не наносит.
Важно вовремя переключать регистры между используемыми стилями. Ваша переписка с друзьями в соцсети – это одно, а официальное письмо – другое. Часто вижу, как лингвисты в переписке и постах в фейсбуке начинают предложения с маленьких букв, пишут без знаков препинания, но при этом они издают статьи, монографии, публикуют книги, где перед нами образцовый, эталонный русский язык.
«Глупо ругать всех за то, что они не ставят точки в конце предложений в фейсбуке. Это такой стиль общения. Особенность письменной разговорной речи». |
Есть ли вопросы, на которые сложно ответить экспертам портала «Грамота.ру»?
Эксперты «Грамоты.ру» часто сталкиваются со сложными вопросами, которые в основном касаются новых слов, появляющихся в языке. Когда их ещё нет ни в словарях, ни в справочниках, а уже надо как-то писать.
Мне в последнее время не даёт покоя словосочетание «компл(?)мент от шеф-повара» – бонус к заказу в ресторане, подарок. С одной стороны, есть слово «комплимент», которое означает совсем другое – похвалу. С другой стороны – есть слово «комплемент», но оно используется как термин. В данный момент нет чёткого ответа, как правильно писать это словосочетание. Устоявшейся нормы нет. Я бы порекомендовал посмотреть статистику употребления и выбрать тот вариант, который встречается чаще в практике письма – скорее всего, именно он и победит.
Недавно в Москве открылось Московское центральное кольцо. Это железная дорога, но она интегрирована в систему Московского метрополитена и обозначается на схемах как вторая кольцевая линия метро. Концепция проекта подразумевает создание в столице единого транспортного пространства, на МЦК действуют те же билеты, что и на метро. А подвох вот в чём: по правилам правописания названия железнодорожных станций пишутся без кавычек, а названия станций метро – в кавычках. А МЦК – это что? С одной стороны, это железная дорога, по ней ходят поезда РЖД, и обслуживанием занимается РЖД. Но идеология проекта в том, что это – единая система с метро. И как писать названия станций Центрального кольца – в кавычках или без? Вот вопрос, на который сейчас нет однозначного ответа.
Вам, наверное, часто задают вопрос о склонении фамилий?
Да, и ответить на них несложно. Склонение фамилий подчиняется грамматическим законам, правила описаны довольно подробно в справочной литературе. Но носители фамилий иногда категорически отказываются их соблюдать. Человек считает: «Это моя фамилия. Что хочу, то и делаю». В грамматике так не бывает. Человек вправе определить место постановки ударения в фамилии. Если фамилия с беглым гласным – человек также может выбрать, будет ли гласная выпадать при склонении. Хоккейный тренер Олег Знарок, например, предпочитает склонять свою фамилию с выпадением гласного: Знарка, Знарку. Здесь выбор за носителей фамилии, но запретить склонение фамилии ни у кого нет права. Человек, конечно, может заставить других совершать грамматическую ошибку в документах, но нормой такие случаи не станут. Иногда учителя жалуются, что родители доходят до прокуратуры с требованием писать в аттестате фамилию в именительном падеже. В одной из школ Санкт-Петербурга администрация даже берет с родителей расписки с примерно такой формулировкой: «О том, что несклонение фамилии в аттестате – это ошибка, проинформирован. С соответствующим пунктом русской грамматики ознакомлен. Претензий к школе предъявлять не буду».
В случае с фамилией мэра Новосибирска дела обстоят следующим образом: Локоть – Локотя – правильное склонение фамилии. Гласная в данном случае сохраняется!
|
К языку часто применяется прилагательное «живой». С каким живым существом можно сравнить русский язык? Русский язык, как любое живое существо, постоянно меняется. При этом его возможности неисчерпаемы, он красивый. «Живой как жизнь», как сказал о нём Гоголь. Вечно молодой. Аналогию с птицей феникс приводить не буду: русский язык не ассоциируется с огнём и пеплом. Наверное, сравню русский язык с большим раскидистым деревом, в тени которого можно укрыться, переждать какой-нибудь катаклизм. Которое так заботливо всех окружает своими ветвями, склоняется над всеми. Которому много-много лет – ствол уже толстый-толстый – но оно и не думает стареть. И, кажется, что оно простоит ещё тысячи лет, что оно видело наших далёких предков и увидит наших далёких потомков. Как листья желтеют, отпадают, вновь появляются новые, так и ненужные языку слова забываются, отмирают, а на их месте появляются новые. А дерево растёт и всех радует, всем нравится. И даже если кто-то по недомыслию напишет на коре: «Здесь был Вася», дерево это переживёт. Древнее, но вечно юное древо жизни с большими раскидистыми ветвями.
Текст: Антон Лопанин
Фото: Алексей Чистяков